Итак, Лена, ты была как никогда права. Нужно понять, чего я хочу, что я смогу вытерпеть, понять принять, очертить свои границы.

Серьезно. За две недели изменилось все: мои друзья, человек, которого я люблю, аспирантура, работа. Меньше всего я сейчас хочу, чтобы они перессорились. Пятеро в аспирантуру на 2 (3 с философией) бюджетных места. Я в игре не участвую. Пухман предложил вариантъ. Мне, как ни странно, нравится. Все смешалось, перепуталось: проваленные выпускные экзамены, "Почему вы написали про врага?", истерика Миши, два часа времени, которое я не помню, и пустые уставшие глаза. Надо просто понять, чего я хочу, и тогда только делать что-то дальше. Я иду по туману, где на вытянутой руке уже не видно пальцев, на ощупь, по шагу. Я сломала все, что у меня было выстроено.

Трое друзей, косящих от армии аспирантурой. Трое подруг, вдруг проникнувшиеся наукой. Благородные цели находят достойные средства.
Я вспомнила тогда, у метро старый престарый диалог:
- Я не люблю Високосный год, он поет слишком жизненные песни, - как-то обиженно сказал Саша, хотя ему-то обижаться едва ли было на что.
- А я люблю. Именно за это, - было ли мне обидно? Мерзость происходящего закрывала обиду. "Значит, кто-то так же думал, значит, я такая не одна, кто-то сможет меня понять, значит, я найду выход"
На меня снова накатила та мерзость, грязь. Сколько раз меня обманывали? Но снова оказаться на том же месте - это стало больно. Я не могу плакать, поэтому эта обида, боль, злоба находит выход в разорванных листках и рисунках. Лучшие из них всегда были сделаны в таком состоянии.

А она снова зазвучала. С новым еще более горьким смыслом. Метро. И ведь у метро же, все верно. А три года назад играли только две первые строчки.

Наша с ней основная задача - не застуканными быть на месте
Явки, пароли, чужие дачи, и дома надо быть в 10.
Она прячет улыбку и слёзы, она редко мне смотрит в глаза,
Мы спешим разными дорогами на один вокзал.

В тайниках ледяного сердца спрятан очень большой секрет,
Как одна короткая встреча затянулась на несколько лет....
Среди сотни общих знакомых и десятка фальшивых друзей
Она делает вид, что смеётся, я стараюсь не думать о ней...

Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино...
Мы, как птицы, садимся на разные ветки
И засыпаем в метро.

Это мы придумали Windows, это мы объявили дефолт,
Нам играют живые Битлз и стареющий Эдриан Пол.
Наши матери в шлемах и латах бъются в кровь о железную старость,
Наши дети ругаются матом, нас самих почти не осталось...

Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино...
Мы, как птицы, садимся на разные ветки
И засыпаем в метро.

От Алтуфьево до Пражской лишь на первый взгляд далеко,
Мы везём московские тайны по секретным веткам метро.
Не найдя подходящего слова и не зная других аккордов,
Мы теряем друг друга снова в бесконечности переходов...

Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино...
Мы, как птицы, садимся на разные ветки
И засыпаем в метро.