Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
понедельник, 11 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Спасибо читателю, теперь знаю, что микрон и микрометр - одно и то же: 10⁻⁶ метра. А как вы развиваетесь на работе? 
воскресенье, 10 июля 2016
16:41
Доступ к записи ограничен
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 09 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
09.07.2016 в 15:21
Пишет Эллаирэ:Какой очаровательный психоделURL записи09.07.2016 в 01:50Пишет Арджи Линсе:
Красивые глючные картинкиURL записи08.07.2016 в 18:54Пишет no-commment:
Новые сюрреальные фотоманипуляции от Erik Johansson. (Re.)
1.
Смотреть дальше?
URL записи
пятница, 08 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
среда, 06 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Главная беда современной школы — консервация образования для образования. Для учителей старшего поколения традиция советской школьной формы закрепила идеал работающей женственности в образе учительницы. Для большинства женщин- учителей именно он, а не образ бизнесвумен, которую они завистливо осуждают по принципу противопоставления бедной интеллигентности богатому прагматизму, остается образцом выпускницы. Естественно, что любые попытки исключения бедности как достоинства из школьного обихода обречены на неудачу, а как следствие — приводят к «форменному» конфликту. Причем именно девочки чаще становятся его жертвами.
Простейшим средством если не разрешения, то хотя бы прояснения ситуации было бы введение формы для учителей. Тогда учитель был бы демонстративно принят государством как госслужащий (что и было в России до революции), не комплексовал бы по поводу своего соревнования с родителями учениц и получил бы моральное право на то, чтобы требовать и от учениц ношения формы. Кроме того, это могло бы быть и воспитательным примером. Однако о такой мере никто даже слышать не хочет. Опыты введения формы для учителей являются единичными исключениями. Учительница воспринимает свое право ходить без формы как безусловную привилегию, компенсирующую ее униженное положение в обществе.
- See more at: www.nlobooks.ru/node/2966#sthash.NNcp6Sy0.dpuf
Простейшим средством если не разрешения, то хотя бы прояснения ситуации было бы введение формы для учителей. Тогда учитель был бы демонстративно принят государством как госслужащий (что и было в России до революции), не комплексовал бы по поводу своего соревнования с родителями учениц и получил бы моральное право на то, чтобы требовать и от учениц ношения формы. Кроме того, это могло бы быть и воспитательным примером. Однако о такой мере никто даже слышать не хочет. Опыты введения формы для учителей являются единичными исключениями. Учительница воспринимает свое право ходить без формы как безусловную привилегию, компенсирующую ее униженное положение в обществе.
- See more at: www.nlobooks.ru/node/2966#sthash.NNcp6Sy0.dpuf
вторник, 05 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
В сказке «Стоптанные башмачки» братьев Гримм каждый вечер у двенадцати принцесс новые туфельки, в которых они спускаются в подземелье, садятся в лодки и плывут по реке на другой берег, где стоит замок. Всю ночь принцессы танцуют с двенадцатью принцами в подземном замке, а под утро возвращаются домой в стоптанных туфельках. В этой сказке каноническое описание путешествия в мир мертвых: есть и подземелье (символ преисподней), и переправа через реку. Есть и отголосок образа «танца смерти» — танцы до упаду с «подземными», заколдованными принцами в новых башмаках. («Так протанцевали они там до трех часов утра, и вот все туфельки истоптались от танцев, и пришлось им оставить свои пляски».)
Здесь интересен мотив отношения старого и нового. Принцессы надевают новые туфли, спускаются в них в подземный мир, пляшут и возвращаются с рассветом домой в старых, истоптанных туфлях. Надевая новые туфли, герои сказок рискуют оказаться на том свете — новые туфли связывают героев с мертвецами, чертями, волшебством. Старые — с реальностью, с миром живых. Новизна, начищенность до блеска, лакированность, чистота в отношении к обуви (и к одежде) — опасный маркер в сказках. Новое соблазняет, новое несет зло. Старое — хранит традиции, устои, старое благодатно. (Характерно, что эта опаска в отношении восприятия «нового» перенесется в современном мире на восприятие моды. Мода — погоня за новым, производство и потребление новизны — и в бытовом сознании именно из-за этого мода — почти грех. Ее обвиняют в легкомысленности, она манит, соблазняет и опустошает. Добродетель никогда не гонится за модой, никогда не гонится за новым.)
Положительные герои в сказках плохо одеты, они в обносках, в платьях и рубахах с дырками, и конечно, в старых деревянных башмаках (как Элли в «Волшебнике Изумрудного города», которая мечтает в начале книги, чтобы волшебник подарил ей новые туфельки, как Золушка и другие герои-«запечники», как именовал их Пропп). А у отрицательных героев — все новое, блестящее, чистое, красивое, как у сестриц Золушки, как у Воланда, который ходит «в черном костюме и лакированных туфлях». Сказочные злодеи наряжены, литературный злодей, как правило, денди. Звездный мальчик Оскара Уайльда — обладатель золотого плаща. Он «на всех прочих детей в селении… смотрел сверху вниз, потому что… говорил он, все они низкого происхождения, в то время как он знатного рода, ибо происходит от Звезды» (Уайльд 1961: 366). Символична его встреча с матерью, которая предстает перед ним нищенкой в лохмотьях («Одежда ее была в лохмотьях, босые ноги, израненные об острые камни дороги, все в крови, словом, была она в самом бедственном состоянии») (там же), и он насмехается над ней, кидает в нее камни. Но когда Звездный мальчик идет искать свою мать, чтобы попросить у нее прощения, он сам превращается в нищего.
Лохмотья приводят героев на правильный путь. А обновки — на ложный, как в «Снежной королеве»: «Надену-ка я свои новые красные башмачки. — Кай ни разу еще не видал их, — сказала Герда однажды утром, — да пойду к реке спросить про него» (Андерсен 1969: 289–319). Герда отправляется на поиски Кая в новых красных башмачках, и они приводят ее к старушке в шляпе с цветами — колдунье, которая насылает на Герду забвение. А в чертоги Снежной королевы Герда входит босиком, как мученица, как праведница. Ложь и новизна — главная линия и в другой сказке Андерсена — «Новое платье короля». Автор наказывает короля за любовь к новизне и к моде, наказывает позором за то, что король «страсть как любил наряды и обновки и все свои деньги на них тратил. И к солдатам своим выходил, и в театр выезжал либо в лес на прогулку не иначе как затем, чтобы только в новом наряде щегольнуть. На каждый час дня был у него особый камзол, и как про королей говорят: „Король в совете”, так про него всегда говорили: „Король в гардеробной”» (там же: 110–115). Голый — значит честный, невинный; нарядный — порочный. «Голая» правда противостоит лживым «прикрасам». Обнаженность — символ жизни, а нарядность — причастность к потустороннему: голыми рождаются, а умирают наряженными («Свершив омовение усопшего, его затем переодевали в специальную „одежду мертвых”, которая должна быть новой, не соприкасавшейся с живым телом») (Осипов 2007).
Новое оборачивается вечными муками, новое вселяет ужас, как в литовской сказке «Башмаки Эгле». Муж-оборотень дает Эгле железные башмаки. И говорит, что, когда она их сносит, он отпустит ее домой к отцу с матерью. И вот «надела Эгле железные башмаки. С утра до вечера ходит по острым камням, на скалы взбирается, а на железной подошве хоть бы царапина! Нянюшка смотрит на нее и головой качает: — Зря себя, доченька, мучишь. Сто лет проживешь — сто лет башмаки целы будут» (Рыжакова 2009: 51). Железные башмаки Эгле — башмаки, которые нельзя сносить, нельзя стоптать, — метафора вечно нового, вечных мук. Но Эгле находит способ избавиться от «новизны» — предает их огню (железо в горне — стало оно ломкое да хрупкое, что стекло. В один час износила Эгле башмаки). Зловещее новое проходит очищение огнем и становится «старым», простым, обычным, перестает быть потусторонним. Волшебство исчезает.
Поэтика сказки: обувь и обувщики Журнал "Теория моды" Зима 2015-2016
Здесь интересен мотив отношения старого и нового. Принцессы надевают новые туфли, спускаются в них в подземный мир, пляшут и возвращаются с рассветом домой в старых, истоптанных туфлях. Надевая новые туфли, герои сказок рискуют оказаться на том свете — новые туфли связывают героев с мертвецами, чертями, волшебством. Старые — с реальностью, с миром живых. Новизна, начищенность до блеска, лакированность, чистота в отношении к обуви (и к одежде) — опасный маркер в сказках. Новое соблазняет, новое несет зло. Старое — хранит традиции, устои, старое благодатно. (Характерно, что эта опаска в отношении восприятия «нового» перенесется в современном мире на восприятие моды. Мода — погоня за новым, производство и потребление новизны — и в бытовом сознании именно из-за этого мода — почти грех. Ее обвиняют в легкомысленности, она манит, соблазняет и опустошает. Добродетель никогда не гонится за модой, никогда не гонится за новым.)
Положительные герои в сказках плохо одеты, они в обносках, в платьях и рубахах с дырками, и конечно, в старых деревянных башмаках (как Элли в «Волшебнике Изумрудного города», которая мечтает в начале книги, чтобы волшебник подарил ей новые туфельки, как Золушка и другие герои-«запечники», как именовал их Пропп). А у отрицательных героев — все новое, блестящее, чистое, красивое, как у сестриц Золушки, как у Воланда, который ходит «в черном костюме и лакированных туфлях». Сказочные злодеи наряжены, литературный злодей, как правило, денди. Звездный мальчик Оскара Уайльда — обладатель золотого плаща. Он «на всех прочих детей в селении… смотрел сверху вниз, потому что… говорил он, все они низкого происхождения, в то время как он знатного рода, ибо происходит от Звезды» (Уайльд 1961: 366). Символична его встреча с матерью, которая предстает перед ним нищенкой в лохмотьях («Одежда ее была в лохмотьях, босые ноги, израненные об острые камни дороги, все в крови, словом, была она в самом бедственном состоянии») (там же), и он насмехается над ней, кидает в нее камни. Но когда Звездный мальчик идет искать свою мать, чтобы попросить у нее прощения, он сам превращается в нищего.
Лохмотья приводят героев на правильный путь. А обновки — на ложный, как в «Снежной королеве»: «Надену-ка я свои новые красные башмачки. — Кай ни разу еще не видал их, — сказала Герда однажды утром, — да пойду к реке спросить про него» (Андерсен 1969: 289–319). Герда отправляется на поиски Кая в новых красных башмачках, и они приводят ее к старушке в шляпе с цветами — колдунье, которая насылает на Герду забвение. А в чертоги Снежной королевы Герда входит босиком, как мученица, как праведница. Ложь и новизна — главная линия и в другой сказке Андерсена — «Новое платье короля». Автор наказывает короля за любовь к новизне и к моде, наказывает позором за то, что король «страсть как любил наряды и обновки и все свои деньги на них тратил. И к солдатам своим выходил, и в театр выезжал либо в лес на прогулку не иначе как затем, чтобы только в новом наряде щегольнуть. На каждый час дня был у него особый камзол, и как про королей говорят: „Король в совете”, так про него всегда говорили: „Король в гардеробной”» (там же: 110–115). Голый — значит честный, невинный; нарядный — порочный. «Голая» правда противостоит лживым «прикрасам». Обнаженность — символ жизни, а нарядность — причастность к потустороннему: голыми рождаются, а умирают наряженными («Свершив омовение усопшего, его затем переодевали в специальную „одежду мертвых”, которая должна быть новой, не соприкасавшейся с живым телом») (Осипов 2007).
Новое оборачивается вечными муками, новое вселяет ужас, как в литовской сказке «Башмаки Эгле». Муж-оборотень дает Эгле железные башмаки. И говорит, что, когда она их сносит, он отпустит ее домой к отцу с матерью. И вот «надела Эгле железные башмаки. С утра до вечера ходит по острым камням, на скалы взбирается, а на железной подошве хоть бы царапина! Нянюшка смотрит на нее и головой качает: — Зря себя, доченька, мучишь. Сто лет проживешь — сто лет башмаки целы будут» (Рыжакова 2009: 51). Железные башмаки Эгле — башмаки, которые нельзя сносить, нельзя стоптать, — метафора вечно нового, вечных мук. Но Эгле находит способ избавиться от «новизны» — предает их огню (железо в горне — стало оно ломкое да хрупкое, что стекло. В один час износила Эгле башмаки). Зловещее новое проходит очищение огнем и становится «старым», простым, обычным, перестает быть потусторонним. Волшебство исчезает.
Поэтика сказки: обувь и обувщики Журнал "Теория моды" Зима 2015-2016
суббота, 02 июля 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Подходит читатель сдавать книги. Монолог читателя: "Я на Вас сейчас смотрел и вспомнил старый американский фильм. В ресторанчике сидят почтенные негры, чуть в отдалении от них не менее почтенный священник. На сцене танцуют очаровательные белые девочки. Танец заканчивается, девочки кланяются и убегают со сцены. Священник поворачивается и говорит: "И что я Вам говорил? Кто ещё, кроме Бога, мог создать такую красоту?!" Вот так мальчики клеят девочек, если девочке 25, а мальчику 76. 
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.
Сергей Есенин
+ АтмосфЭрные картиночки
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.
Сергей Есенин
+ АтмосфЭрные картиночки
четверг, 30 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Кровь и вино. Avon Ultra Color Lipstick Bold Bordeaux
Глаза мои кончили и закурили, а руки заказали помаду.
Глаза мои кончили и закурили, а руки заказали помаду.
вторник, 21 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
понедельник, 20 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
четверг, 16 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
"А мой лирический герой прекрасен, но пиздлив порой". Это вертится рефреном в моей голове. И невероятно смешит. Потому что Гексли у меня херова гора. И от этого не спрятаться, не скрыться. Но люблю я их. Видимо, не зря меня типировали в Габены.
лично знакомый социон
лично знакомый социон
среда, 15 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
понедельник, 13 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
воскресенье, 12 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Сизые сумерки прошлых лет робко крадутся по переулкам... (Белая Гвардия)
Внезапно из плейлиста вырастаю мурашищи. Огромные и колючие. Пробивает до холодного мелкого пота. Предвкушение ещё прохладного утра сходит на нет. Заостряется зуб, тщательно отточенный коготь оставляет красноватый след. Через пару дней будет тот самый обсосанный до косточки Ложок, но уже не то, будет пустота и пыль. А могло бы... А собственно что?
Внезапно из плейлиста вырастаю мурашищи. Огромные и колючие. Пробивает до холодного мелкого пота. Предвкушение ещё прохладного утра сходит на нет. Заостряется зуб, тщательно отточенный коготь оставляет красноватый след. Через пару дней будет тот самый обсосанный до косточки Ложок, но уже не то, будет пустота и пыль. А могло бы... А собственно что?
четверг, 09 июня 2016
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Хохолы - нечто неожиданное, что, возникнув в глазах на привычном, "своем" месте, заставляет человека до глубины души содрогнуться (вообще-то "хохол" - обмотанный соломой на зиму вместе с ветвями ствол дерева. Идешь утром - яблоня, идешь в сумерки - и вдруг, как удар по сердцу, возникает что-то бесформенное, жуткое).
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Как мог бы сказать один мой знакомый актер (вечно он леших играет, ведьм, словом, зовут его "заслуженная баба-яга республики"), так он, услыхав про здешние события, сказал бы: "А что касается морали, то на нее в лесу начхали..."
Довелось мне когда-то в одной из работ писать про собаководство в древней Белоруссии. И, кажись, это был один из немногих случаев, когда такая отвлеченная материя пригодилась мне в конкретной жизни. Отсюда вывод: абстрактных, ненужных знаний нет. В жизни может случиться, что только знание того, какой чешский король разбил монголов, спасет твою голову, и тогда ты от радости и Кузьму батькой назовешь.
Довелось мне когда-то в одной из работ писать про собаководство в древней Белоруссии. И, кажись, это был один из немногих случаев, когда такая отвлеченная материя пригодилась мне в конкретной жизни. Отсюда вывод: абстрактных, ненужных знаний нет. В жизни может случиться, что только знание того, какой чешский король разбил монголов, спасет твою голову, и тогда ты от радости и Кузьму батькой назовешь.
Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Лиса.
Душевные, щедрые, любят работу на свежем воздухе, природу, не любят расходовать время зря. Лису часто неправильно понимают. Сердечность может показаться назойливостью или жадностью, а великодушие принимается за попытку втереться в доверие. Отсюда у них с детства развиваются недоверие и желание подчеркнуть свою искренность и честность, отсутствие задних мыслей. Часто им приходится очень стараться, чтобы их правильно поняли, особенно в отношениях с противоположным полом, они часто впадают в подозрительность. Несмотря на все свои уверения, они очень хитры. Постепенно они привыкают к тому, что люди не в состоянии понять их, и начинают вести себя по-лисьи. Ко всем они относятся любезно и предупредительно, а свое истинное лицо открывают лишь в узком кругу, но и здесь склонны менять свое лицо в соответствии с обстоятельствами.
Не любят обижать других. Они не капризны и не ворчливы, но иногда замыкаются, чтобы подумать о впечатлении, которое произвели на других. Лис много среди писателей и психологов, учителей.
Сочетание простоты и многоплановости - их достоинство, они помогают осуществлять великие планы, продумывая все детали.
У них может развиться комплекс неполноценности, который они скрывают за хвастовством и веселостью.
Женщины - охотники и хранители домашнего очага, мать семьи. С мужчинами любят задавать тон и темп, но любят, чтобы партнер "домогался". В остальном, как и у мужчин, или веселый и уравновешенный характер, или несчастный, ведущий борьбу с самим собой.
Лиса - богатая эмоциональная натура, очень подходит для брака. Для свободной любви она слишком чувствительна, но при кризисе в браке может решиться на глубокую связь, заменяющую брак.
Душевные, щедрые, любят работу на свежем воздухе, природу, не любят расходовать время зря. Лису часто неправильно понимают. Сердечность может показаться назойливостью или жадностью, а великодушие принимается за попытку втереться в доверие. Отсюда у них с детства развиваются недоверие и желание подчеркнуть свою искренность и честность, отсутствие задних мыслей. Часто им приходится очень стараться, чтобы их правильно поняли, особенно в отношениях с противоположным полом, они часто впадают в подозрительность. Несмотря на все свои уверения, они очень хитры. Постепенно они привыкают к тому, что люди не в состоянии понять их, и начинают вести себя по-лисьи. Ко всем они относятся любезно и предупредительно, а свое истинное лицо открывают лишь в узком кругу, но и здесь склонны менять свое лицо в соответствии с обстоятельствами.
Не любят обижать других. Они не капризны и не ворчливы, но иногда замыкаются, чтобы подумать о впечатлении, которое произвели на других. Лис много среди писателей и психологов, учителей.
Сочетание простоты и многоплановости - их достоинство, они помогают осуществлять великие планы, продумывая все детали.
У них может развиться комплекс неполноценности, который они скрывают за хвастовством и веселостью.
Женщины - охотники и хранители домашнего очага, мать семьи. С мужчинами любят задавать тон и темп, но любят, чтобы партнер "домогался". В остальном, как и у мужчин, или веселый и уравновешенный характер, или несчастный, ведущий борьбу с самим собой.
Лиса - богатая эмоциональная натура, очень подходит для брака. Для свободной любви она слишком чувствительна, но при кризисе в браке может решиться на глубокую связь, заменяющую брак.