Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
part 1 Семья попалась одиозная. Родители как вечные подростки. В выходные пришла мама и задала гениальный вопрос: «что обычно родители у детей ищут в столах, сумках?» Заметьте, у дочери собственной спросила. Вот что я должна была ответить? Что, простите, в моём столе искать, если там а) чёрт ногу сломит, б) в верхнем ящике канцелярия, в среднем техника, в нижнем документы на технику и публикации. В пенале помимо прочего канцелярский нож и зажигалка. Так, на всякий пожарный. ?? Ответ: «не знаю», — не был принят, выспрашивала виды табака, алкоголя, курительных смесей, действие на организм, последствия. Не разговор в итоле получился, а лекция в химфарм колледже, брр. В итоге получила фразу: «лучше бы ты в химию шла, это у вас хотя бы семейным было»
part 2 Не бывает бывших одноклассников, тем более «очень бывших». Не бывает бывших друзей, бывших любимых. Как бывших родственников. Допуск человека на такое расстояние, что ближе может быть только кровное родство. С одногруппниками сложнее, не видишь их каждый день 10 лет, не видишь того, как из девочек-лапочек она становится неуклюжим переростком и нихрена не становится трясогузка лебедью. От них можно закрываться, играть дурака — ломку они не видели, да и не стоит оно того.
От одного поздравления память гадливо подкидывает ворох мыслей про самый счастливый год, восьмой класс - первые каблуки, уроки черчения, первые песни с роковыми нотками в конце года. И погода в тот год была такая же, и не удивлюсь, что последняя подростковая влюблённость тоже был великим химиком в школе. Уборосс зажёвывал своим хвостом, а я ехала в маршрутке с Орловым-младшим, отчаянно пытаясь отвертеться от мысли, что последняя подростковая — возмездие за события уже семилетней давности.
part 3 Обвинять можно кого угодно и в чём угодно. Это закономерно. О том, что нынче именуется культурой, говорят много, терпко и нелицеприятно. Только вот что интересно: «культура» века есть культура массовая, что ни есть плохо или хорошо, это норма, всегда была есть и будет культура масс. Взять царизм: народные гулянья и лубок, простите, вечны. А уж про «хлеба и зрелищ» говорить вообще бессмысленно. Невесело то, что противопоставляемая элитарная культура недалеко ушла. Что понималось под элитарной до 1917? Театр, музыка, литература на определённом уровне, семейные торжества на Рождество и прочая прочая. Что видим в новом веке? «Поедемте в сауну и там найдём какую-нибудь фауну»? А чего хотеть ещё после философского парохода, квартирного вопроса, похолодания 60-х и весёлых 90-х? Правильно, что после кровавого начала прошлого века Оля Каменева играла в императрицу (тёзку моей прабабки расстреляли, кстати, в сорок первом. Ибо нефиг), что сейчас нефтянники играются в элит-совок. А говорить можно много: от того что ни антиалкогольной кампанией по русскому мужику бить надо, а культуре пития банально учить, до того, что в литературу нынче идут либо бывшие журналисты (представители древнейшей профессии в своём ремесле, как говорил Ильич. При том, что сам писал в графе о труд.занятости: журналист), либо несостоявшиеся в науке историки (их говорить учат и неплохо), либо домохозяйки (и их уже как у дурака фантиков).
Бары, машины, банкиры и бляди, реклама, формат, НТВ (Калугин)
15 февраля. Пара
Поколение с затянувшимся подростковым кризисом. Банальная боязнь потерять власть и закономерная агрессия. А кто говорил, что будет легко? Зато у него перспективка есть: смотрю на декана и понимаю, что подсуетится верховник и это его будущее. Речевой аппарат на одном уровне: с междометьями, листками и полувыморочным состоянием скота. От лекции рвотный рефлекс и вполне объяснимая истерическая реакция организма: простите, но это откровенный гон. Замечания о красной профессуре напоминают каноническое «Служить бы рад, прислуживаться тошно»; Анастас Иванович, помнится мне, знаменит бородатым анекдотом про «А я между струйками»; упоминания о кафедре марксизма-ленинизма во всех ВУЗах сталкиваются с весьма ехидной мыслью: «Как зачем технарю история, МЛТ, исторический материализм и политэкономия? Чтобы страну разворовать, дадада!»; на рассказ о ж/д пути «Печора-Воркута» хорошо ложится следующая дальше истина про
«чем-чем наша страна славится, так это количеством заключённых»; но больше всего доставляет гениальный мужской вариант: уволи, пришёл домой, сел на диван и умер. На передоз ересью мозг реагирует параллельными размышлениями про Вадима Александровича, четверг и Томари. Чё-орт, я тоже так хочу! Там же, отголоском на флуд, понимаю, что затёртая как старшеклассница подвыпившим одноклассником, истина про «шерше ля фам» хоть проста да безыскусна, а правдива, ибо пришла императрица и вернулся гадюшник. Что бальзамом на душу ссора, ни в голове, ни ниже, а понимать, что ни тебе мозг выносят тоже приятственно.
Однажды (уже радует, так и хочется добавить «внезапно») у АМ умерла жена, с тоски пошёл он на большой тюремный двор (1 тыс. голов). Раздал всем деньги как отец нации, а наутро объявил амнистию. Ч-з год большой тюремный двор точно так же содержал тысячу заключённых
part 2 Не бывает бывших одноклассников, тем более «очень бывших». Не бывает бывших друзей, бывших любимых. Как бывших родственников. Допуск человека на такое расстояние, что ближе может быть только кровное родство. С одногруппниками сложнее, не видишь их каждый день 10 лет, не видишь того, как из девочек-лапочек она становится неуклюжим переростком и нихрена не становится трясогузка лебедью. От них можно закрываться, играть дурака — ломку они не видели, да и не стоит оно того.
От одного поздравления память гадливо подкидывает ворох мыслей про самый счастливый год, восьмой класс - первые каблуки, уроки черчения, первые песни с роковыми нотками в конце года. И погода в тот год была такая же, и не удивлюсь, что последняя подростковая влюблённость тоже был великим химиком в школе. Уборосс зажёвывал своим хвостом, а я ехала в маршрутке с Орловым-младшим, отчаянно пытаясь отвертеться от мысли, что последняя подростковая — возмездие за события уже семилетней давности.
part 3 Обвинять можно кого угодно и в чём угодно. Это закономерно. О том, что нынче именуется культурой, говорят много, терпко и нелицеприятно. Только вот что интересно: «культура» века есть культура массовая, что ни есть плохо или хорошо, это норма, всегда была есть и будет культура масс. Взять царизм: народные гулянья и лубок, простите, вечны. А уж про «хлеба и зрелищ» говорить вообще бессмысленно. Невесело то, что противопоставляемая элитарная культура недалеко ушла. Что понималось под элитарной до 1917? Театр, музыка, литература на определённом уровне, семейные торжества на Рождество и прочая прочая. Что видим в новом веке? «Поедемте в сауну и там найдём какую-нибудь фауну»? А чего хотеть ещё после философского парохода, квартирного вопроса, похолодания 60-х и весёлых 90-х? Правильно, что после кровавого начала прошлого века Оля Каменева играла в императрицу (тёзку моей прабабки расстреляли, кстати, в сорок первом. Ибо нефиг), что сейчас нефтянники играются в элит-совок. А говорить можно много: от того что ни антиалкогольной кампанией по русскому мужику бить надо, а культуре пития банально учить, до того, что в литературу нынче идут либо бывшие журналисты (представители древнейшей профессии в своём ремесле, как говорил Ильич. При том, что сам писал в графе о труд.занятости: журналист), либо несостоявшиеся в науке историки (их говорить учат и неплохо), либо домохозяйки (и их уже как у дурака фантиков).
Бары, машины, банкиры и бляди, реклама, формат, НТВ (Калугин)
15 февраля. Пара
Поколение с затянувшимся подростковым кризисом. Банальная боязнь потерять власть и закономерная агрессия. А кто говорил, что будет легко? Зато у него перспективка есть: смотрю на декана и понимаю, что подсуетится верховник и это его будущее. Речевой аппарат на одном уровне: с междометьями, листками и полувыморочным состоянием скота. От лекции рвотный рефлекс и вполне объяснимая истерическая реакция организма: простите, но это откровенный гон. Замечания о красной профессуре напоминают каноническое «Служить бы рад, прислуживаться тошно»; Анастас Иванович, помнится мне, знаменит бородатым анекдотом про «А я между струйками»; упоминания о кафедре марксизма-ленинизма во всех ВУЗах сталкиваются с весьма ехидной мыслью: «Как зачем технарю история, МЛТ, исторический материализм и политэкономия? Чтобы страну разворовать, дадада!»; на рассказ о ж/д пути «Печора-Воркута» хорошо ложится следующая дальше истина про
«чем-чем наша страна славится, так это количеством заключённых»; но больше всего доставляет гениальный мужской вариант: уволи, пришёл домой, сел на диван и умер. На передоз ересью мозг реагирует параллельными размышлениями про Вадима Александровича, четверг и Томари. Чё-орт, я тоже так хочу! Там же, отголоском на флуд, понимаю, что затёртая как старшеклассница подвыпившим одноклассником, истина про «шерше ля фам» хоть проста да безыскусна, а правдива, ибо пришла императрица и вернулся гадюшник. Что бальзамом на душу ссора, ни в голове, ни ниже, а понимать, что ни тебе мозг выносят тоже приятственно.
Однажды (уже радует, так и хочется добавить «внезапно») у АМ умерла жена, с тоски пошёл он на большой тюремный двор (1 тыс. голов). Раздал всем деньги как отец нации, а наутро объявил амнистию. Ч-з год большой тюремный двор точно так же содержал тысячу заключённых