Уленшпигель вплетает в волосы Сиф золото рейха.
Хорошо. Сейчас я соберусь с мыслями и всё-таки напишу что-то. Я очень много думаю в последнее время, но желания записывать, когда прихожу домой нет аб-со-лю-тно. И всё-таки я должна писать. Во-первых, мне странно в последнее время от моей позиции: я столько лет искала друзей и общалась просто так, что сейчас мне не по себе понимать, что я готова принять одного-двух, назвать из друзьями, около десяти человек назвать знакомыми, пусть и хорошими знакомыми.
И остановиться: мне не нужны сотни людей, не нужны ещё друзья, потому что у меня есть люди, с которыми мне хорошо. И этого хватает. Вполне себе хватает.При том, что один из этой пары, так и При том, что мы притираемся с ним до сих пор. Но его-то мне и не хватает больше всего. Хорошо, давайте скажем, что это влюблённость. Та самая, которая живёт три года. Только, извините, но тогда она почила. И уже скоро месяц сему явлению.
Что я спорить буду, что мне с ним интересно до сих пор? Нет, конечно, глупость какая. И я так и не могу с ним спокойно разговаривать. И живём мы теперь в разных местах. Хорошо, давайте остановимся на формулировке «переходный тип от хорошего знакомого к другу» и, может, так будет правильнее. Что ещё? Я не видела Оксану всё лето, у меня есть КПСС. Я продала душу деканату на первом курсе и теперь у меня газета, вокал по средам и самолёт в Екатеринбург во вторник.
И последнее место, куда я прихожу спокойно говорить о своих привязанностях - дневник. Сталин подарила прекрасную фразу. Я не верю в любовь на расстоянии. Не верю и всё тут. Не бывает. Выдумка. Но почему, я могу спокойно уехать к одной известной старухе за добрую сотню км и быть там счастлива, а кто-то нет? Логики нет. Клиника подступает. Шиза косит наши ряды.
Что ещё? На Космосе так и не горит «о», я так и не сходила на «Райдер» и всё так же динамлю одногруппника. У меня очки, отросшая чёлка и отросшие ногти. Непривычно. Ещё по поводу позиции: мной восхищаются люди. Это совсем шиза. Ибо чем? У меня появляется типичное габенское спокойствие, полученное в наследство от мамы. При том, что она Габен-сенсорик, а я логик. Тот самый, что на деле хуже Бальзака. И отец у меня Макс. Весёлая семейка с незакрытой спиной.
Кстати, всегда думала, что стою лицом ко всем и спина открыта для любого удара. Точка зрения немного поменялась: я стою спиной к людям. Закрываю. Потому и нужен человек не за спиной, а впереди. Лицом к лицу. Такая вот психология. До фрейдизма.
И остановиться: мне не нужны сотни людей, не нужны ещё друзья, потому что у меня есть люди, с которыми мне хорошо. И этого хватает. Вполне себе хватает.
Что я спорить буду, что мне с ним интересно до сих пор? Нет, конечно, глупость какая. И я так и не могу с ним спокойно разговаривать. И живём мы теперь в разных местах. Хорошо, давайте остановимся на формулировке «переходный тип от хорошего знакомого к другу» и, может, так будет правильнее. Что ещё? Я не видела Оксану всё лето, у меня есть КПСС. Я продала душу деканату на первом курсе и теперь у меня газета, вокал по средам и самолёт в Екатеринбург во вторник.
И последнее место, куда я прихожу спокойно говорить о своих привязанностях - дневник. Сталин подарила прекрасную фразу. Я не верю в любовь на расстоянии. Не верю и всё тут. Не бывает. Выдумка. Но почему, я могу спокойно уехать к одной известной старухе за добрую сотню км и быть там счастлива, а кто-то нет? Логики нет. Клиника подступает. Шиза косит наши ряды.
Что ещё? На Космосе так и не горит «о», я так и не сходила на «Райдер» и всё так же динамлю одногруппника. У меня очки, отросшая чёлка и отросшие ногти. Непривычно. Ещё по поводу позиции: мной восхищаются люди. Это совсем шиза. Ибо чем? У меня появляется типичное габенское спокойствие, полученное в наследство от мамы. При том, что она Габен-сенсорик, а я логик. Тот самый, что на деле хуже Бальзака. И отец у меня Макс. Весёлая семейка с незакрытой спиной.
Кстати, всегда думала, что стою лицом ко всем и спина открыта для любого удара. Точка зрения немного поменялась: я стою спиной к людям. Закрываю. Потому и нужен человек не за спиной, а впереди. Лицом к лицу. Такая вот психология. До фрейдизма.